И подгон Бонизоба для всех :))

У нас кантора укрупняеца – каждый день какой-то новый йобач вижу, даже здороваца
заебался и патом ваще перестал. Скоро блять двухярусные сталы паставят и двустаронние
маниторы для эканомии пространства. Воду ваще яибу как пьют – бульбик меняем по два
раза на день. А еще у нас в обед начинаеца кейтерин. Для тонкизтов и необразованных
птушнегов паисню: кейтерин – это когда ты сидишь в офесе и заместо тово чтобы выйди
пробздецца и захавать пирожок, фкусно жрать тебе приносят прямо на рабочее место –
хуле, кантора платит. Ну и бздеть приходица прямо встул и ниибет. Похуй: абифка пачти полностью поглощает запах, працэнтов на 50. И никто на меня не обижаеца, тем более я пердю беззвучно, чтобы не отвлекать людей от работы. А там хуй ево знает кто набздел. Да заебуцца они обижаца – парусски калектив говорит очень хуево, ибо большинство — казахские тунгусы с вкраплениями манголопитеков.

Вот такой дружный транснациональный коллектив
подобрался.
И вот в обед кагабычно приезжает кейтеринг
и привозит пажрать . Фсё очень цывыльно
упаковано в индиведуальные многоразовые
пластековые бадейки – супчиг там, макароны
с мясом и салатик. А периодичиски, и даже
сцуко зачастую, привозят национальную
тунгусскую жратву – бурдючный блять курдюк
с чичивицей в гавнасоусе под маринадом из
майонеза. Все жырное шопесдетс и в
настолько злоебучих специях, что чипатли и
априори по сравнению с ними – полная хуета.
Когда среш патом аж ачько гарит.
А надо заметить што срать в офесе (то есть в
офесном сартире) я нилюблю. Ну нет того
чувстсва уединения и пакоя, как дома, опять
же нипакуришь, нипачетаешь. Но в этот раз
пазывы к естественному ачищению арганизма
были особенно настойчивыми. В живате
кабутто паселился чужой, каторый рвецца
наружу. «Йобаная васточная кухня», — падумал
я и запиздил срать. Смотрю – наперерез мне
хуярит какаято новая сатрудница, руская
кстате, – очень быстро, нисматря на коблуки.
Но я, как гаварицо, не ударил вгрязь летсом,
и па джентльменски, всево на полкорпуса
апередил фаварита этово забега. Хлоп
дверью, щолк замком, примостился на унитаз и
включил на тилифоне игру про касмалет и
касмических ператов. Я в домике,
атъебитесь.
Стул был жидковат, что меня не асобо
насторожило – хуле после выхадных весь
арганизм папесде идет — и катях жидкий, и
башня кружица, ташнотеки блять апятьже. А
йобаная татаро-мангольская кухня это как
наказание за грехи, кармический закон нах.
Бухал, сука, после тыкилы пиво? Бухал. А
вискарь после пива? Бухал. А пива перед
домом купил балтеку тройку??? Да. Вот и жри,
падла, плоф из кизяков! В таких мыслях
незаметно пролетело время и гомно в унетас.
Слышу – ручку кто-то дергает. Ну кто?
Канешно, та сатрудница. Кабутто не видела,
что я туда зашол. Дура блять. И коблуки такую
дробь выбивают – как дятел – др-р-р-р….
Д-р-р-р-р…. Кароче я опять проявил сибя как
джентльмен и не стал даигрывать уровень и
убивать босса.
А сартир из двух атсеков састаит – в адном
дальняк, а в другом – рукамойник. Чо, думаю,
она будет мучица, мошт и ниё энурэз. Пака я
руки мою – пускаи ссыт себе. Открываю дверь
и впускаю иё. Я таким галантным не был с
васьмово марта в первом классе –
«Пжалте-с… пардон за амбре-с, но панос-с-с,
сори….», она с низково старта — хуяк мимо
миня в сартир, щолк замком, и такой вздох
аблегчения – «УФ-Ф-Ф-Ф». Не сексуально
нихуя.
А я руки дамываю, и чуствую, что чужой
успел-таки, гандон, атложить в маём
организме йайца и личинка уже дазревает, и
карму за «балтеку №3» никто не атменял.
Очень-очень захотелось покакать. Хуле,
думаю, падажду туд в предбанеке – закрылсо
тока на всякий случай. Закрыл воду, слышу –
сатрудница за стеной нихуя не ссыт, а
реально дефекалирует ака дрищщет, причом
тоже паходу жидким гомном. «Ага, думаю, тоже
жертва уикэнда, хехе», — злорацтвую, а тем
временем инаплонетяне в маём кишечном
тракте активизировались – звёздные войны,
бляяяя….
Я вежливо дергаю ручьку раз десять. Патом
азбукой морзе – сегнал СОС типа. Три
длинных три каротких и так далее. Патом
понастойчивее. Патом думаю – ведь спецом,
сука не открывает , играет в телефон
стопрацентов. Я вежливым голосом говорю:
«Женщина, выходите, пожарная тревога, все
эвакуирутся». А она в ответ: «А вы откуда
узнали что здесь женщина? По запаху?» Йумор
у нее такой блять, театр сатиры и красной
армии, нах. Строгим голосом учителя ОБЖ
говорю: «Я буду вынужден выломать дверь –
мадемуазель, отбросьте стыд – ваша жизнь в
апастности!» И так, как пажарная сирена
немного подвыл «Уэу-уэу-уэу» – я ваще
мастер галаса передразнивать. Хоть как
Горбачов могу, хоть как Брежнев. Кароче она
вышла пачти сразу после сирены, акинула
меня испепеляющим взглядом, и гордо
промолчала, типа я нечтожество а она –
йебать Миледи. Пламенный беспесды взгляд.
Похуй – зато я слышал как ты антисэксуально
среш.
Я сажусь дасерать – пришельцы пагебают в
фарфоровой лавушке, я дабиваю их
вертуальных саратников в телефоне. Аццки
щипет глаза – аж изображение плывет, это
стопудово сатрудница подосрала. В обоих
смыслах. Бабы могут падасрать если чо. И
только я дашел до босса, хуяк – ручка двери
задергалась и жалобный желский голос:
«Маладооой человек, пожалуйсто,
побыстрее…» Оппаньки! Я говорю: «А вы
аткуда узнали, что здесь молодой человек? По
запаху?» – и ат смеха так напрягаю живот,
что, пардон, пердю, заглушая ее ответ. И
ебошу босса пачтьи до фаталити.
Тут хуяк – слышу через две двери
сегнализацию, типо пожар. И кипеж какой-то. Я
нидолго думая, сразу раскусил ее аццкий
план – думаю, это она нагрела зажигалкой
датчег, и справацировала тревогу, чтобы я
съебался из сартира. Бьет меня моим же
оружием, тварь. Хуй ты угадала, манда, —
думаю, меня не наебешь. Но съебатор ставлю
на нейтраль – вдруг внатуре пажар? Скоро
офесный кипеш стихает, только сигналка не
затыкаеца, а промежутках между ие сигналами
мой чуткий слух улавливает странные звуки
– патрескивание и журчание. Пиздец, думаю,
это гарит офес с патрескиванием, а кто-то
воду включил типа тушыть пажар, и паходу
съебался. И я, натянув штаны, стремительным
арлом вылетаю в предбанник, и дергаю дверь,
а она не открываеца. Блядь думаю вот теперь
пиздец!!! Но пиздец меня ожидал позже.
Я дергаю дверь и налегаю на нее плечом, —
хуйтам! И уже как Чакнорис прицеливаюсь
аткрыть ее с ноги – ударом уро-маваши, как
вдруг слышу знакомый плаксивый голос
«Маладооой челавееек…. Пажааалусто… не
открывааааайте пака….» Я акидываю взглядом
предбанник и тут наступает пиздец. Пред
моим взором прецтает жывопистнейшее
картинко – в метре над полом, раскинув ноги,
упершись руками в бортик раковины зависла
та самая сатрудницо и с покрасневшим ебалом
срет прямо в раковину. Потрескивает анусом
и воду включила штобе неслышно было. А я там
руки всекда мыл, сука, и чашку. «Пожалусто,
не открывайте – ну не стойте так –
отвернитесь же!» — ее голос и взгляд полный
отчаяния.
Время замирает. Сюрреализм ситуации
подвешивает мою систему. Фатал эрор.
Сигнализация чеканит ритмичную мелодию
«рэквием для съебатора и аркестра в
саправаждении гомно сапиенс». Сатрудница
изменившимся летсом морщит жеппу и пачти не
тужась изливаеца в раковину. Хочеца
блевать. Я смотрю ей прямо в глаза и с ужасом
отмечаю очередную атаку пришельцев на свой
гавнабак. Я сдергиваю джинсы (ширинка
низастегнута) и еле успеваю сесть на
мусорку напротив раковины. Хуй противно
бъется о край урны. Отмечаю, что срущая
пелотка в принципе, очень красивая. Если
выживем, то выебу, а если суждено сгореть, то
перед смертью выебу аднозначьно.
В тот день весь офес прохватил ацкий панос
– паходу в плов попал несвежий котег. Когда
узбеки поняли, что сартир занят, и адин хуй
все не поместяца, их охватила панека. Они
включили пожарную сигнализацию (чтобы если
чо начальнег не уволил за прогул) и
ломанулись срать на природу. Некоторые
обосрались в лифте, кто-то обделался на
леснице, были засраны урны и коридоры. С
балконов стекали потоки фекальных вод. Офис
погрузился в гавно.
Но, в тот момент, сидя на хлипкой
пластиковой урне, этого не знал. Адреналин
добавлял скорости нашему совместному
калометанию. Мы потели и тужились, и даже
постанывали. Никто не хотел умирать
обосранным. Вдруг замолчала сигнализация и
мы одновременно досрали. Наши взгляды снова
встретились. Она облегченно улыбнулась:
— Маша.
-Сережа. Дай бумажки, а?
© РУЩ